Кондор - Страница 48

– Я не знаю, – ответил он. – Возможно, мой путь окажется долгим. Но я вернусь. Я обязательно вернусь. Ложь. Грубая и бездарная ложь!

Он никуда не вернется, он никого не спасет. Его никогда не выпустят больше за пределы его мира, если, конечно, вообще выпустят в мир. Для многих таких, как он, домом становится маленькая, тесная комната с белыми мягкими стенами и высоким потолком. Очень и очень надолго. Другие не видят даже этого…

– Мы все будем ждать вас, мой господин.

– Пошлите гонцов к князю Рандаю. Попросите его от моего имени, пускай ни в коем случае не начинает войны с Крейдом до моего возвращения, как бы долго я ни отсутствовал. Он не сможет помочь своей дочери. Я сам спасу ее. Я обещаю. И, пока я не вернусь, мое графство переходит в его руки.

И снова ложь. И снова пустые обещания…

«Прости, малютка По, но пока я ничем не смогу помочь тебе. Пока мне надо выжить самому».

– Я лично исполню вашу просьбу, мой господин. – Глаза стражника горели воодушевлением, словно его только что провозгласили гард-рыцарем Гритты и рек Зеленой долины. Нет, к сожалению, Ноуре не подходил на эту роль, не мог стать вождем своего народа, способным управлять княжеством в отсутствие князя. Арсон годился для этого, но Арсон мертв. Пусть правит Шидрон. Только вот сколько осталось старику? Пять-десять лет? А что потом? Кондор Игрей и его дочь были его надеждой. Но теперь… Внезапно Кондор поймал себя на мысли, что слишком сильно беспокоится о том, что, в общем-то, не должно его волновать. Какая ему, собственно, разница, начнет князь Рандай собственный крестовый поход или нет, и что будет с его владениями завтра. Зачем ему это все? Он больше не Игрей, не князь Гритты и рек Зеленой долины. Он… А кто он? Артем Ливагин, журналист еженедельного журнала «Краски жизни»? А может, Кондорат Ару, боевой агент Службы Контроля и Охраны Параллелей? Кто он? Кто?!

Боже!

Кондор испуганно зажмурился. Мысли, воспоминания… Вновь, как и несколько минут назад, он начал терять себя. Нет, нельзя думать об этом! Не нужно задавать вопросов, рыться в воспоминаниях. Вопроса о том, кто он такой, быть не должно, иначе он сойдет с ума, запутается, словно в паутине.

Кондор Ливагин… Артем Ару… Кондорат Игрей…

Нет!

Нет! Он не позволит себе оказаться в психушке раньше времени. Он тот, кто он есть. Кондор? Пусть так оно и будет.

– Мой господин… – Спасительный голос Ноуре вывел его из транса.

– Извини дружище, задумался, – сказал Кондор, открыв глаза и стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее.

– Мой господин, вы летите! – Стражник изумленно взирал на своего князя, парящего в воздухе. Перезарядка трансмеризатора завершилась. Началась новая трансформация мерности его тела.

– Врата открылись, – величественным тоном произнес Кондор, подыгрывая ситуации. – Я покидаю этот мир. Немедля садись на коня и уезжай отсюда. Битва проиграна, а ты стоишь на земле Крейда. Если его воины заметят тебя, то убьют. Уезжай немедленно. Я уже не смогу защитить тебя. Не забудь ничего из сказанного мной.

– Все ваши приказания будут исполнены, – на прощание пообещал стражник.

Не оглядываясь больше на исчезающего Кондора, Ноуре вскочил в седло и, пришпорив коня, поскакал прочь. Кондор остался один, медленно ускользая из мерности этой параллели. Второй раз трансмеризация уже не казалась ему столь впечатляющим событием. Рутинный переход в другой вариант, как сказал бы Кондорат Ару, боевой агент СКОП.

17

Трансмерный переход прошел успешно, и теперь огромная боевая платформа класса «Айсберг», поддерживаемая шестью мощными антигравами, плавно парила в небе чуть ниже уровня плотных, насыщенных едким черным дымом облаков, приближаясь к городу. Отстегнув магнитные держатели, Ворг встал со своего места и подошел к экрану внешнего наблюдения.

– Впервые здесь? – спросил командир, заметивший любопытство сержанта.

– Да, сэр, – ответил Ворг.

– А я здесь бывал. – В голосе командира слышалась неприкрытая горечь. Ворг взглянул на экран. Те, кто уже участвовал в боях за Зулан, город, к которому они сейчас направлялись, рассказывали, что когда-то это был раскинувшийся на сотни километров вокруг настоящий райский сад. Война все изменила. После их вторжения биртаниане превратили город в огромную неприступную крепость, как, впрочем, и десятки других мегаполисов по всему миру. Сегодня рай превратился в ад. Бесконечный кровавый хаос. Бой начался несколько часов назад, и теперь, когда тяжелая артиллерия и ударные штурмовые группы до основания выжгли внешний защитный периметр, пришла очередь десанта.

– Смотри, смотри. Такое увидишь не каждый день. – Командир поощрительно улыбнулся. А на экране действительно было на что посмотреть: залпы бионных пушек сменялись сериями плазменных импульсов, яркими белыми струями прорезающих пространство. Голубые вспышки фиблоны плавно растекались по покрытой золой земле ленивыми волнами холодного кислотного огня. Что-то взрывалось, что-то скрежетало, кто-то умирал… Внизу гибли люди. Сотни, тысячи людей, которым было наплевать на высокие слова и амбиции политиков. Они сражались не за громогласную идею, они сражались за свой мир, пытаясь очистить его от иномерной мрази, вторгшейся в их Вселенную. Очень часто в последнее время Ворг задавал себе вопрос: «За что он сражается, зачем все это?» И не находил ответа. Шла война, и он слепо подчинялся чужим приказам. И молчал. Молчал, хотя ясно понимал, что дерется на стороне оккупантов, вторгшихся в чужой мир.

Платформа дрогнула. Мощная молния, выпущенная зенитным энергопульсаром, словно бритва срезала один из внешних антигравов, и он устремился к земле, разбрызгивая фонтаны энергии и погребая под своей многотонной тушей зенитную батарею врага. Бортовой компьютер тут же перераспределил нагрузку на остальные антигравы, выравнивая платформу.